«СТИМУЛ ЖИТЬ И ТВОРИТЬ»

В тот раз светлый праздник Пасхи Александр Адабашьян решил встретить в доме хороших друзей под Москвой. Доч­ка хозяев дома Катя весь вечер украдкой посматривала в сторону Александра. Он, хоть и дружил с ее родителями, нечасто бывал у них в гостях.

Впервые она увидела его на съемках фильма Михалкова «Свой сре­ди чужих...». Он был на этой картине художни­ком и соавтором сцена­рия, а Катя снималась в эпизодической роли. Восемнадцатилет­няя девушка влюбилась с первого взгля­да. Но тогда Адабашьян ухаживал за сес­трой знаменитого кинооператора Павла Лебешева - Мариной, которая тоже ра­ботала в их съемочной группе. Глядя на стремительно развивающийся красивый роман, Катя лишь грустно вздыхала. По­том она не видела Адабашьяна несколь­ко лет. Родители рассказывали, что он женился на Марине, но спустя три года после свадьбы овдовел и что вряд ли ско­ро сможет создать семью: слишком силь­на была его привязанность к жене...

Александр Адабашьян

«Марина умерла от простого медицин­ского укола: у нее началось заражение крови, и ее отправили в больницу. В то время мы только-только приступили к съемкам фильма «Раба любви», но я, по­кинув съемочную группу, день и ночь проводил рядом с Мариной. Как-то меня вызвал к себе заведующий отделением и сказал: «Вы можете спокойно отправлять­ся работать, все будет в порядке. Опасно­сти для ее жизни уже нет». И так он убе­дительно это говорил, что я согласился уехать в экспедицию. За день до моего от­лета в Москву мы снимали сцену, когда героиню Елены Соловей окружают обе­зумевшие поклонники у кинотеатра, а она кричит: «Господа! Как вы можете это смотреть? Все ложь!» Помните этот мо­мент в картине? Я тогда не понял, почему съемки ведет второй оператор, а Павел Лебешев отрешенно сидит рядом, не об­ратил особого внимания на то, что лица у всей группы какие-то странные. Как ока­залось, им уже сообщили о смерти Мари­ны, но они не хотели мне рассказывать о беде, считали, что лучше, если я все узнаю сам. С тех пор, когда показывают «Рабу любви», я не могу смотреть эту сцену...»

В мини сериале «Мастер и Маргарита»

Кате показалось, что она ослышалась, когда Александр неожиданно ее спросил: «Вы согласитесь стать моей женой?» - «Вполне возможно...» - растерянно, но серьезно ответила она. Александр сделал ей предложение в тот самый пасхальный вечер, когда они вдвоем вышли на крыль­цо подышать свежим весенним воздухом.

«Можно сказать, свадьбы у нас не было. Мне нужно было ехать с Никитой Михалковым на выбор натуры для «Обло­мова», и я предложил Кате как профессиональному художнику помочь нам в этом деле. Но чтобы у нас не возникло проблем в го­стинице, решили заре­гистрироваться в заг­се. Раньше ведь без штампа в паспорте в один номер мужчину и женщину вместе не селили. Мы обошлись без белого платья и брызг шампанского, но это никак не по­влияло на нашу совместную жизнь: вме­сте мы уже тридцать лет...»

«В первые годы «притирка» друг к дру­гу была сложной. Я никак не могла при­выкнуть к стилю жизни Адабашьяна. Со своим другом Никитой Михалковым они пропадали в ресторанах, куда-то ездили по ночам. Я же нервни­чала, ревновала... Но со вре­менем я начала по-другому к этому относиться. Мне хо­телось сохранить семью, поэтому я научилась ува­жать права мужа, в первую очередь - право быть сво­бодным человеком. И как только я смирилась с некоторыми вещами, сразу обрела внутреннее равновесие и спокой­ствие».

С женой Катей и дочкой Сашей.

Правда, с тем, чтобы быть просто же­ной известного человека, Катя смирить­ся не могла. Она окончила театрально-ху­дожественное училище и некоторое время успешно работала на «Мосфильме» ху­дожником по костюмам. Но как только ро­дился ребенок, добровольно стала домо­хозяйкой, о чем теперь совершенно не жалеет.

«Старшую дочь мы назвали Сашей, в честь папы. Когда появилась младшая, она стала Катей-второй. Девчонки абсо­лютно разные. Санька с детства была очень серьезной и ответственной лич­ностью. Мы с мужем даже прозвали ее «старой», поскольку она знала ответы на любые вопросы. Окончила МГУ, греко-ви­зантийское отделение филфака, родила двоих детей. А вот младшая всегда стре­милась к свободе и самовыражению. По­стоянно меняла цвет волос: зеленый на красный, красный на белый, вызывающе одевалась. Но мы считали, что пусть луч­ше перебесится в подростковом возрас­те. Я ведь тоже в свое время оказалась среди хиппующих художников. Моей лю­бимой одеждой были потертые джинсы, маечки и красная коротенькая курточка, которую Саша прозвал «опереточной».

С женой Катей.

Но жизнь изменила мои привычки. Так произошло и с младшей дочкой. Прав­да, в профессии она еще не опреде­лилась: бросила ГИТИС и сейчас про­бует конструировать одежду. Посмотрим, что из этого получится... Когда-то Саша сказал, что семья для него - стимул жить и творить, и, если бы у него не было нас, ему ничто не мешало бы удариться в богемные за­гулы и даже забросить твор­чество. К счастью, этого не случилось, поэтому его слова я воспри­нимаю как компли­мент себе. Просто я вовремя поняла, что человека надо при­нимать таким, каков он есть».