«ГОРЬКАЯ ЯГОДА»

«Калину красную» называют завещанием Василия ШУКШИНА, ведь он снял этот фильм в последний год своей жизни. Эта пронзительная история потрясла не только советских зрителей. Фильмом восхищались АНТОНИОНИ и ФЕЛЛИНИ.

Титры: «КАЛИНА КРАСНАЯ» «Мосфильм», 1973 год. Режиссер-постановщик и автор сценария: Василий Шукшин. Оператор-постановщик: Анатолий Заболоцкий. Художник-постановщик: Ипполит Новодережкин. Композитор: Павел Чекалов. В ролях Василий Шукшин, Лидия Федо­сеева-Шукшина, Алексей Ванин, Иван Рыжов, Мария Скворцова, Мария Виноградова, Ефимия Бы­строва, Жанна Прохоренко,
	Лев Дуров, Николай Погодин, Георгий Бурков, Татьяна Гаврилова, Артур Макаров, Анатолий Горбенко, Олег Корчиков.

 

Рассказывают, что после посещения Бийской детской колонии режиссер долго не мог прийти в себя. «Не я буду, если не поставлю о них фильм», - заявил Шукшин и за две недели написал сценарий «Калины красной». Шукшин работал даже в больнице. И когда писал конец, страшно, до слез, разволновался. Отдал мне рукопись. Придя домой, я даже не разделась, сразу села читать. И тоже не удержалась - заревела... Это была «Калина крас­ная», - вспоминает Лидия Федосеева-Шукшина. К слову, именно она предложила назвать так повесть - в честь песни, которую пела Шукшину в день их знакомства.

Весной 1973 года киноповесть за­пустили в производство, и это был бес­прецедентный случай: о таких людях в СССР фильмов тогда не снимали, ведь Егор Прокудин - одновременно и отри­цательный, и положительный герой. «Егор уголовник не из любви к делу, а по стечению житейских обстоятельств. Но душа-то восстает против этого образа жизни» - так пояснял свой замысел ре­жиссер. Главные роли исполнил он сам (Егор) и его супруга Лидия Федосеева- Шукшина (Люба).

КИНО ПРО ЖИЗНЬ

Директор «Мос­фильма» Николай Сизов поставил пе­ред Шукшиным условие: сначала сни­мешь «Калину» о судьбе вора Егора, а там, глядишь, и исторического «Рази­на». Режиссер не смог отказаться от предложения. Вначале картина была запущена в экс­периментальном объединении, которым руководил Григорий ЧУХРАЙ. Однако полное несовпадение взглядов с началь­ством заставило Шукшина уйти к Сергею БОНДАРЧУКУ, предоставившему коллеге желанную самостоятельность.

Но, обретя свободу творчества, Василий Макарович оказался ограниченным в средствах. Объединение Бондарчука было значи­тельно беднее чухраевского. По смете на съемки была выделена довольно скром­ная сумма - 354 тысячи рублей. Аппара­тура была старой, киногруппа подбира­лась из случайных людей.

За «натурой» решили ехать на Вологод­чину - в места, которые Василий Мака­рович облюбовал для «Степана Разина». Съемки проходили в городе Белозерске Вологодской области и в окрестных деревнях - Садовой, Десятовской и Крохино. Снимали, что называется, на живую нитку: Шукшин все время им­провизировал и актерам давал свободу действия. Так, режиссер нашел в спец- хронике МВД доку­ментальные кадры, где заключенный поет песню «Ты жива еще, моя ста­рушка», и включил этот эпизод в фильм.

Потом концерт до­сняли в настоящей колонии под Мо­сквой. А во время съемок городской хроники Шукшин услышал самодея­тельный хор бабушек и включил в фильм пояснения его руководителя. «Калина...» находилась на стадии монтажа, когда у Шукшина обострилась язва и его положили в больницу. Но каж­дый день он возвращался на «Мос­фильм» и, превозмогая боль, доделывал картину.

Снимали прямо в домах местных жителей Белозерска и в деревне Садовой. Шукшин работал торопливо, при этом много имп­ровизировал. Так, мать Егора сыграла де­ревенская старушка Ефимия Быстрова - хозяйка дома, в котором проходили съем­ки. «Вы про жизнь свою рассказывайте, а на камеру не смотрите», - успокоил он засмущавшуюся дебютантку. Сцена полу­чилась удивительно проникновенной.

 

 

Режиссер хотел, чтобы Люсьен играла Людмила ГУРЧЕНКО, но позже уступил просьбам оператора Анатолия Заболоц­кого, согласившись пригласить Татьяну Гаврилову. У актрисы были проблемы со спиртным, и все надеялись, что новая работа поможет ей. Но тщетно: в разгар съемок актриса «развязала», и проблемы появились теперь уже у режиссера.

ХРОНИКА ОДНОЙ ССОРЫ

25 июля 1973 года. 44-й день рожде­ния Шукшина. В павильоне снимали эпи­зод, в котором главный герой прощается со своей возлюбленной (Лидия ФЕДОСЕ­ЕВА-ШУКШИНА) перед поездкой в го­род. Все были напряжены, но эмоциональ­ного накала, которого требовала эта сцена, не получалось. И тогда Василий Макарович нарочно испортил празднич­ное настроение и себе, и жене, и своему оператору.

Вот как об этом вспоминает сам Заболоцкий: «Лида чеканила слова роли по сцена­рию наизусть. Макарыч просил ее забыть текст, говорить по обстановке. Между ними, пока мы укладывали рельсы и ста­вили свет, вспыхнула перебранка. Лида поплакала украдкой за декорацией. Ма­карыч жестами торопил меня. Наконец изготовились.

Он прошипел: «Мотор». Ти­шина. Сцена катилась всего четыре ми­нуты. Я видел, как в кадр попали рельсы, но не решился остановить съемку: было ощущение хроники живой жизни. Холодок по спине пробегал. После устало произ­несенного «стоп» боюсь говорить о рель­сах. Макарыч измучен. Умоляюще прошу: «Давай еще дубль». Он прошелся, посмот­рел мимо меня... «Не смогу больше так. Пусть будет, что будет».

ПОД ЦЕНЗУРОЙ

В конце ноября «Калина красная» была представлена на суд мосфильмовского руководства. Выступил Бондарчук: «Есть правда жизни и правда искусства. Прав­да жизни в материале набрана, а вот есть ли искусство, надо еще разобраться!» (К слову, некоторые зрители усомнились как раз-таки в «правде жизни». В частно­сти, представители криминального мира упрекали Шукшина в неточностях: у них не принято было убивать бывших дружков лишь за то, что они решили завязать.)

Во время выступления коллеги Шук­шин вдруг заплакал - он не ожидал удара именно с этой стороны. За картину всту­пились номенклатурные работники - за­меститель главного редактора студии Ле­онид Нехорошев и сам Сизов. Однако даже они не могли избавить Василия Ма­каровича от нападок чиновников Госки­но, требовавших «убрать сцену разврата, изъять из рассказа матери Прокудина жалобы на семнадцатирублевую пенсию и недовольство работой сельсовета, выре­зать из ленты толстую женщину в чайной, поломанные доски карусели».

Внесение всех этих поправок лишило бы фильм его неповторимой интонации. В итоге Шук­шин попал в больницу с обострением яз­венной болезни, но, пролежав несколько дней, сбежал: он хотел лично, с наимень­шим для картины ущербом, внести кор­рективы.

Вот как, по словам очевидцев, проис­ходила чистовая перезапись: «Смены в тонстудии казались нескончаемыми - по двенадцать и более часов в сутки. Но бук­вально через каждые два-три часа у Ва­силия Макаровича начинался очередной приступ терзавшей его болезни. Он ста­новился белым как полотно, сжимался в комок и ложился вниз лицом на стулья. И так лежал неподвижно, пока боль не отступала». Через полчаса работа во­зобновлялась.

Кстати, несмотря на успех «Калины красной» (положительные отзывы кри­тики, первое место в прокате, главный приз в 1974 году на Всесоюзном кино­фестивале в Баку, призы Варшавского, Берлинского и других фестивалей), Шук­шину так и не удалось «пробить» своего «Степана Разина». Ознакомившись со сценарием эпической драмы, чиновники указали автору на «недопустимость деге­роизации Разина» и «излишнюю жесто­кость» большинства сцен. Можно сказать, Шукшину (как и Глебу Панфилову с «Жанной д’Арк») не повезло: после «Андрея Рублева» Тарковского Госкино ужесточило подход к лентам истори­ческой тематики.

На первом же просмотре вос­хищенные зрители устроили овацию. В глазах у многих стояли слезы. А через полгода после премьеры Василия Ма­каровича не стало... На его могилу люди приносили гроздья калины.

ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ: 1. Госкино выделило на картину всего 3 тысячи 600 метров де­фицитной тогда пленки «Кодак». А требовалось в шесть раз боль­ше. Поэтому первый, «разгон­ный» дубль снимали на отече­ственной «Свеме» и лишь потом заряжали «Кодак». 2. По словам оператора Анатолия Заболоцкого, Шукшин вынужден был отказаться от идеи спеть «Калину красную»: слишком большие авторские пришлось бы заплатить композитору Оскару ФЕЛЬЦМАНУ. Поэтому его Егор говорит: «Эх, не выпелась песня...» 3. В ролях «блатных» Шукшин снял своих друзей: главаря Губошлепа сыграл Георгий БУР­КОВ, мрачного типа в кожаной куртке - Артур МАКАРОВ (при­емный сын Сергея ГЕРАСИМО­ВА и Тамары МАКАРОВОЙ). 4. Сегодня по местам съемок на Вологодчине водят экскурсии. А в Садовой до сих пор стоит «дом Байкаловых» и дом «матери Егора».

 

Хотите посмотреть фильм? - Включайте!

Приятного просмотра!